Нестандартное прочтение пушкинского текста, особая речевая и вокальная техника открывают новые, неожиданные стороны в этой всем знакомой и, казалось бы, вполне понятной истории Евгения и Татьяны. Спектакль Анатолия Васильева, в котором трагедия граничит с иронией и особым, мистическим гротеском, знакомит нас не с академическим Пушкиным, не с памятником на Тверской, а с живым, странным, противоречивым, почти скандальным Поэтом. Над «Евгением Онегиным» театр Анатолия Васильева работает с 1994 года. Впервые спектакль был показан на фестивале в Брауншвайге в июне 1995-го. По разным причинам московская премьера «Онегина» в свое время так и не состоялась, группа, работавшая над постановкой, распалась.

И сегодня можно сказать, что спектакль по мотивам пушкинского «Онегина» в «Школе драматического искусства» сочинялся почти столько же, сколько и сам пушкинский роман в стихах. Смешливый дух капустника скрывал какой-то неразличимый еще замысел, проступавший годами, вобравший в себя целую эпоху, сложную внутреннюю биографию самой «Школы драматического искусства» и ее создателя — Анатолия Васильева.

Васильев не спеша придумывал своего саркастичного, печального, исполненного духа веселого сочинительства Онегина. И в результате, «Онегин» — вольная композиция, в которой все необязательно и в то же время необходимо. Композиция театрального капустника, «коллективное сочинение 1995 — 2003», как сказано в программе. С первых же строк стих становится театром в буквальном смысле — не иллюстрацией, не декламацией, а реальным действием, в котором из причудливого сплетения актерских голосов возникает образ пушкинского романа — в человеке преломляется век, сквозь него, увиденного точно в калейдоскопе, течет река истории. Онегин и Ленский являются в зеркале двух веков — XIX и XX.

Второе, стремительное, легкокрылое действие «Путешествия Онегина» называется «Святки. Сон Татьяны. Коллаж в стиле пятой главы». После первого акта — с хором олигархов, разговорами старых сплетниц и приятелей Поэта, после блистательного кабаре с арией Ленского «Куда? Куда?» на немецком языке — после всего этого пародийного облака «Святки» предстают торжеством высокого театрального волшебства и поэзии. Вся атмосфера акта сгущена до невероятности, являя образ двух сошедшихся веков, их утрат и предчувствий. Вдруг, посреди Таниной речи вспыхивают строки о декабристах из уничтоженной главы.